ПОХОДЫ. "Ночной поход №2"

         Олег Воробьев

    НОЧНОЙ  ПОХОД  №2

    Есть такая песенка "Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам". Лучшие лужи в пятницу под вечер. В лужах - улыбка весны.    
    С этой улыбкой спешу по лужам на вокзал. Голова моя в  шорохе скорого ветра. Он ждет в эту ночь. И так же волнуется со мной, чтобы путаться и путаться в коротких и протяжных взмахах весла.
    Железяки байдарки  звякнули. Тороплюсь на черную речку. Отчего такой цвет ? Ночью все реки  черные. 
    Покидая квартиру, вынул палатку из рюкзака. Будет не до сна. Буду юлить в корчах, воевать завалы  и слушать лай.
    Дверь замкнул. Скоро обернусь, не успев в природе расположиться. Так зачем туда? Вязаный крючком  туман, рыхлое пятно  фонаря и большая нескладная ночь, как рубаха на вырост, -суть, в которой полагается ничего не упустить.

    Итак, Минск, 22-ое апреля. День рождения мирового вождя революции.  Времена вождей сменили приборы навигации. Теперь ведут они. 

    На башенных часах  20.00. Навигатор GPS какой-то не живой. Карта спутников зелеными точками не горит. Вместо перрона на экране - Кандалакшский залив. Там закончил поход прошлым летом.
    До отхода электрички минута. Небо сухое.  Нет дождика - не будет удачи ? 
    Тронулись.  Люди на  колесах  чуточку счастливей.  Подсел мужчина:"Давай выпьем. У меня есть".  На отказ не обиделся.
    Железные колеса вышли за город. Пружина настроя сжимается во мне. Окна вагона напротив - тускнеют. В небе  хоть бы звезда.

    Бригада  работяг всколыхнулась. 
    - Электричка на Барановичи ?
    - Осиповичи.
    Кинулись на выход.
    Я спокоен. Вагон катит, куда мне надо.

    21.37. Станция Пуховичи. Двинулся к речке вдоль железки.  Тротуар пестрит высокими бордюрами. Колеса  упаковки с байдаркой "трах-тарарах", а я додумываю план, как умней сплавиться по Титовке. Темень, стыль и завалы. Одиночество и топкие глухие берега.
    22.00.  Автомобильный мост. Я свернул. Воздух вдруг тяжелый. С окраин берегов дохнуло прелью долгой зимы. 
Метров через 300 плотинка. Гуляющая молодежь встретила любопытно. Мол, что ему надо? А нужно мне совсем  ничего.  Встать на речку, что только воспряла ото  льда. 

    Огляделся. Место для стапеля не очень. Грязно сыро. А еще и другое. Сразу завалы. Там, где жилая полоса, - они и живут. Пойду  к  мосту тремя километрами ниже.  Колеса запрыгали кочками темного пустыря.  
    Уперся в забор. Тропинка под него.
    Выбрался на плитку тротуара. Легко вздохнул. Все ж, улица - это тебе не кочки. Это путеводная нить.
    Включил GPS.  Спутники не ловит. Странно. На Кольском п-ве  работал исправно. 
    Поравнялся с подсветкой здания. Вывеска "Академия наук". GPS ожил. Все же науки - "ведьмы те". Спутники мигнули зелеными столбиками. Экран высветил улицу, где стою. Это знак свыше. Ночь обережет от чертовщины. А ее-то…, где завалы, где полощется хлам и выброшенный холодильник. 
    Тротуар оборвался. Окна не горят. Тьма, будто накинули на голову мешок. GPS показал: улица есть. В самом деле, ногами прочитал выбитый асфальт. Все хорошо, и скоро взмахну веслом. А палатку зря не взял. 

    Улица мертва. Ослепят встречные фары. Сверху кроют гулкие облака.  Небо трепещется жестью. Это неспокойствие в оживающей природе, надеюсь,  не добавит мне завалов.
    Позади пырскнул девичий смех. Легкие каблучки догоняют. Я оперся на байдарку. Взмокрел от ходьбы. Плотные влагозащитные штаны надел рановато. Не думал, что придется идти так много.

    Мост и развилка. И если вспомнить рассказ О.Генри,  куда не верни - исход один.  А все же… если по улочке, что вдоль реки, - часть завалов смело  вычеркивай. Однако, непроглядно там. И парочки, может быть, целуются. Хмель весны.  Я тоже под чарами. Желаю коснуться ее электричества. Взбухшая водами Титовка - такой проводник.
    Повернул к мосту. Фонарь и сход на берег. Темно. Это минус, а плюс - никого не удивлю.  Подумав, двинулся вниз. Я смелый в болотниках. Ночью в болотниках отрадно.

Стапель

    23.00. Выбрал место где  суше.  Ниже моста упавшее  дерево. С бульканьем бьется вода. Этот весенний бег и кулисы ночи, за которыми ждут события, - добавили зуда.
    Первое - сдвинуть мусор, чтобы не порезать шкуру Тайменя. Битое стекло в сторону. Камень из земли ? С ним буду мириться. 
    Звуки под фермой пролета гулкие.  В  "аккустической трубе" осыпался  грохот  грузовика. Пар и гомон теченья. К нему добавился лязг алюминевых трубок.
    Машина будто притормозила наверху. Да нет… проехала. Хочу быть незаметным.  Правило ночи: раствориться  и - ни гугу.  Тогда ты в ее правах.
    Будто бы живой, железный каркас упирается. Не хочет быть собранным. У него на уме - теплые карельские пороги, да соль морской волны, что корябает поверхность трубок. А нынче - стылая Титовка, что вьется, как штопор в пробке, в длинном горлышке ночи.
    Я вытряхнул гардероб из рюкзака. Колотнуло. Стал истово утепляться.
    Девичий смех прыснул над головой. Прошли по мосту гурьбой. Может, и весна неторопкая от того, что не торопятся они.
    Грех зимы не вышел из рук. За долгие снега  отвык собирать лодку. ПВХ-оболочка мерзлая. Как ни бился - не смог растянуть  железом каркаса. Замки не стыкованы. Таймень будет шаткий.

    Бегло окинул сборочный пятак.  Никакая вещица не запала в темноту. Все на месте. И камень  тоже.  Он не помешал. Пожалуй, и все, что колким углом - можно обойти.  Но не минешь задачи, что  зовет и толкает.  И я войду  в распущенные косы ручьев и ведьм.  И ничто не изменится в этот час. Ночь - материя без времени. Время - грех.  Потому плох день, но прекрасна ночь. 

    Берег крут.  Где  спускаться? Потянул ложбиной. В хляби под ногами лодка скользит невесомо. 
    Пробил тростник. Дно  твердое. Ноги сухие. Вот миг, которым жил последние дни.
    Таймень чист, и будет внутри всего: черный скрученный лист,  кислые сучья и кора.

Сплав

    00.40. Пусть простит меня ночь - скверного мальчишку - за порчу материи ее. Байдарка - скорее нож, чем швейный челнок. Гребнул раз-другой, и дерево поперек. Верхушка пошла на берег.  Я за ней. Поволокся  между  корчей.  В прошлогодней траве хрустнула  бутылка.  Мусор в ногах - дело привычное. Сберечь глаза - задачка. Сучья остры и не видны в тумане. И зря, пожалуй, очки не взял.

    Тьма содрогнулась, как жуть, что была под ручку и вдруг… схватила сердце.  Утки вспороли воду. Спокойно, Петрович ! Привыкай.
    Не гребу.  Течение гребет. Уперся во что-то.  Включил фонарь. Жаль, нет налобного. Этот -ручной. В ладони сжимаю  средник весла и фонарь. Пролез в нос. Что-то спереди сплелось. Старые водоросли с сучьями. 

    Давно не было света. Встречный жилой фонарь хватает и сосет. Это  одиночество. 
    Куда идти? Короток луч. Хрустнуло днищем.  Рыскаю.  Берега нет. Русло - едва ли есть вещь более неявная - слабо фонит проводом низкого  тока. Щупаю ток. Слушаю внутренним ухом. 
    Настрожился. Что-то существует  и дышит.   Зрачки  втянули  предмет.  "Дзыгает" верхушка топляка. 
    Быстро - убей - грести не дается. На медленном ходу из мрака, сырости и веток, из корчей и липкого тихозвучья круженой воды варится кисель-полудурман. Замок рукав. Теряю тепло,  совею. Мыслительный тоннель тяжелеет.   Голова - два пуда. Голова опрокинет за борт.
    Быстряк вынес к мостку.  Шум говорит, что там - перепад. Отгреб назад. Тыкнулось бревно.  Подался левей - сук.  А вода рвется из-под лодки. Причалить-то куда ? Некуда. Промерил глубину. Весло ушло.
    Разлапистые кроны низко. Плотней  шляпу. Наддал в "стог" сучьев. Скрежет, треск.
    Вылез к бугру у края мостка. Ближний слив проходим, если подчистить. Откинул пустую бутылку. Расшевелил ветки. Получился сток. На него положил нос байдарки и… впрыгнул. А-ах ! Ухнул, оглянулся. Съехал гладко.
    За мостком вода запуталась.  Потыкался в деревах, что почти разлеглись  и выпорхнул трудно на чистое. Главный слив - предвидел - точно непроходный. Пошел бы туда - было бы "делов".
    Вдруг гвалт.  Невольно пригнулся. Утки - на взлет. Но не все. Раздумчивая птица шмякнулась обратно,  чуть ли не на голову. А могла бы обделать.
    Снова перекрестье стволов. Дернул байдарку поверху. Так и застыл, соображая - как дальше.  Корчи. Подумал: люди спят спокойно, а что это я - не с ними?
    Побежал руками по борту.  Толкнулся ногой от бревна. Корма осела,  "тормознулась". Я улетел носом вперед. Содрал кожу на пальце. Лодка втянулась в туман. 

    GPS в герме.  Вынимать не буду.  За час  освоился в Титовке. Трепетно крадусь кончиками ресниц. За такое житье - многое отдать. Городские лужи весны - я им благодарен.
    Там, где время потерялось, я и не заметил, как взялся бурлить. Лопасть вминает черноту. Вираж и вираж. Как бьется пульс! 
    Ветка ширкнула по щеке.  Другая - сбила шляпу. Стоп, Петрович!  Пора кое-что осмыслить. Тьма проникла в глаза,  поставила в угол кочергу, исказила предметы. С "кочергой" берега и лодка  удлинились.  Лишь корчи не даются чертовщине - мертвы и надежны. В них нет ни зла, ни добра, но я нарушил завет - не спеши. Я скорость имею. 
    Плотное черное. Эту цепь не пройти. Разогнался. Застрял.   Оперся на топляк.  Болотник  пошел вниз. "В пролубку",-  сказал бы дед Яков. 
    Чудовищно замлела поясница. Покачнулся, разминая спину. Голову  вверх. Вот, где завидная  постель. В небе  ровно. И ни черточки не прибавилось там  о моих километрах, что позади. Ладони приварились к веслу. Заныли колени. В мозгу цифра "восемь". Столько от моста до устья, где Титовка впадает в Свислочь.  Сколько прошел? Хочу на берег. Прилечь. Телом огреть землю.   Кровь успокоится,  густея в тумане. Так лежать и лежать, вбирая холод и ясность мыслей, да и приподняться с луга дрыжиком хрустящим, словно не уставал.

    Бетонный мост. Вода громыхнула по плите, как цепь по ведру.
    Побежали быстряки. Косой ствол взял врасплох. Надо на сушу. Надо расслабиться. А выбраться как ? Берега обрывистые.   Летом обнажатся ладные низины. Сейчас они все под водой. 
    Толчок потряс.  Байдарка вкопанная. Ай-яй ! Подловил корча. Кинулся в нос. В центре он, под ногами.  Острый нехороший.  В масть передряг. Я вернулся в корму. Сел задом наперед. Врубил гребок, аж хрустнуло в плече. Лодка сдернулась.
    Шкура не пробита. И несет меня дальше быстринами.
    Иду на пониженной передаче. Просветлело, но это - не рассвет. Немного ослабились облака.

Чертовщина

    Титовка вильнула  в лес. Мерзлый туман обжег щеки. Я наддал веслом. Хочу согреться, и снова - удар в днище. Снова "политбеседа" с самим собой. 
    Все возвращается "на круги своя". Фонарь роет тоннель. Я крот в тумане. В голове  разросся, качается колокол. Где  равновесие ? Откуда шум? Прислушался. Это не в реке.  Это сон мой страдает и гудит, как перегретый трансформатор. 
    Течения нет. Высокие деревья. Недвижная вода. Обнаженные корни. А что во мне вдруг захолонуло ? Слышу физически: око в спину. Острый взгляд неотвязно следует.  Чу, наволочь его пошарила в груди. В мурашках и ужасе оглянулся. Себя пристыдил. Спокойно, Петрович ! Пуглив, что ли? Ускорился рывком, и… третья "политбеседа".
    Обрыв и сосны вижу и не вижу. Дрема и  явь. Где я ? Устье рядом. Где-то, вот-вот. Ан, нет его и нет.
    03.20.  Слева расширение. Долгожданная  Свислочь ? 
    По часам - ночь, а будто и не ночь. Над лугом она - бархатная светлая.  Вымытый пушистый пес. Веслом повеселел. Разогреюсь !
    Стало просторней. Кусты по берегу. Побежали легкие повороты. 
    Из воды и тумана вынырнул резко обломок ствола. Я скорость задушил. Чуть-чуть - и вышибло б за борт ! Жар полыхнул от сердца. Тепло добежало до локтей.
    Небо потянуло пар  туманов. Мне бы валенки и тулуп, и причалить к низкому бережку. На высокий - ноги одервенелые не взберутся. И где взять сил? Приливы-отливы мрака.  Из дегтя его  выплетается нить,  что вяжет предметы и меня. 
    Потемнело.  Да куда уж больше ?! Я   на часы. А все еще ночь. 
    Поворот.  Обступили деревья. Узко тесно. Куда, Петрович, залетел ?  Выворачиваю и выворачиваю. Выхода нет. Вышел обратным путем.  Словно мановением, возникло течение. Открылась река. Ловушка была и исчезла. 

Костер

    Петли реки по лугу. Яркий  фонарь. Амбар. Безлюдно.  Пятничная ночь продолжается. 
    4.00 Бетонный мост. Теперь только понял: я шел по Титовке последний час. И вот оно, устье.
    Причалю,  растянусь на склоне у моста. Какое вожделение ! С тех пор, как покинул электричку,- отдыхать не пришлось. Но что же, опять не так? Руки продолжают ровно грести. Руки привыкли двигаться. Руки - мои хозяева.
    Коротко вспыхнул экран навигатора. Синим прощальным светом. GPS разрядился. Теперь я совсем один. 
    Заштормило, вроде ? Вода тихая, а меня колышет.  Гребу старательно c противооткреном. Так  борюсь с беспощадно тяжелой головой. 

    4.30. Подступил лес. Метровый обрыв. Можно выбраться на берег.
    Байдарку наверх. На бровке дороги разжег костер. Положил на песок коврик ПВХ. Лег набок. Глаза ластятся к теплу и свету. Топорик возле руки. Утро сумеречно  наползает. Сладко ем тишину и огненный треск. 
    Очнулся от шагов. Парень-рыбак с собакой на поводке: 
    - Ваша шапка сгорит.
    Я подвинулся от костра и забылся. "Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам",- последнее, что пронеслось. Все же лужи - это хорошо. Все же ночь меня опрокинула. Я упал, как есть, в туманную вешнюю Титовку.

21.06.2012  
дата правки: 17.03.2013,  22.05.2019  

Олег Воробьев
Минск

Другие произведения Олега Воробьева: 
"Хорошо мечтать согретым"
"Вредные советы"
"Возвращение в край морей"
"Сало - золото народа"
"Холодные радуги над Уралом"